Впоследствии выяснилось, что их заложили также двое знакомых, закодированных как CW1 и CW2. Они позвонили в ФБР по спецномеру, выделенному для этой цели. Следователь ФБР допросил их 28 января и 4 февраля. Первая показала, что знает Бисси много лет, являясь клиенткой ее парикмахерской Hothead Salon. По словам доносчицы, Бисси «регулярно и одобрительно отзывалась об QAnon и других теориях заговора». Она предоставила следователю скриншоты снимков Бисси и Морган-Ллойд в Капитолии с такими подписями, как «Yes Ma’am! Наверное, мы в группе из первых 100-200 человек. Выковыриваю стекло из своей сумочки». «Это, б..., лучший день в моей жизни! Никогда не забуду! Мы попали в здание Капитолия!».

Кто-то спросил ее, побывали ли они в кабинетах Конгресса. «НЕТ! – ответила Бисси. – Только в коридоре. Не в ротонде». Отвечая другому пользователю, она написала: «Могу тебе сказать, что хотя окна и двери были выбиты, полиция стояла сложа руки. Никто не применял силу. Некоторые раскрыли двери и заграждения. Своими глазами видела».

«Мы в самом деле были внутри! – писала Бисси. – Линда прокладывала дорогу! Она Настоящая Патриотка и Воительница!!!».

Она писала 7 января: «Мы Дома... Спасибо вам всем за то, что проверяли и беспокоились... Я запомню этот день навсегда... Я горда, что была его частью».

На языке следствия эти записи были вещдоками. Захватчики выросли в свободной стране и безмятежно постили их в соцсетях. 23 февраля непоименованный по нынешней моде следователь ФБР отправил судье-магистрату Зиа Фаруки ходатайство о выдаче ордера на арест Бисси и Морган-Ллойд за нарушение запрета выражаться в Капитолии или на прилегающей к нему территории «угрожающе, громко или площадно» и другие копеечные преступления. На следующий день их арестовали, но через два дня выпустили до суда на волю. Морган-Ллойд признала вину уже в марте.

В середине июня Анна послала магистрату Фаруки письмо, написать которое, как я подозреваю, надоумила ее защитница и которое лежит передо мною.

«Меня зовут Анна Ллойд, мне 49 лет, - начинает она. – Я родом из очень маленького городка в Южной Индиане, населенного работящими мужчинами и женщинами. Мы простые люди, которые любят свою страну. Я все еще живу в том же городке, где я родилась. Воспитанная разведенной женщиной, которая вырастила трех девочек, я понимаю значение Господа, Семьи и Родины и питаю большое уважение к правам других людей.

У меня есть муж, две падчерицы с их мужьями и пять внуков, а шестой уже совсем на подходе. Лучшее время моей жизни – это когда дом полон родни и у тебя разум заходит за разум, потому что внуки так шумят.

Что до политики, то я зарегистрированная демократка, так меня воспитали. Когда я говорю, что я республиканка, это звучит странно и как-то не вписывается. Во время избирательной кампании 2016 года оказалось, что я поддерживаю Трампа. Нам с мужем трудно было в это поверить, потому что раньше он нам не нравился. Но он стоял за то, во что мы верим. С этим мы спорить не могли. Демократы начали под него подкапываться. По нашему разумению, когда они боролись против него, они боролись против меня, моей семьи и моего городка.

Когда мои подруги и я решили отправиться в Вашингтон, мы намеревались показать, что поддерживаем нашего Президента. Показать, что его поддерживает много американцев. Я знала, что буду песчинкой в толпе, но 100 тысяч человек вроде меня демонстрируют поддержку.

Я, честное слово, не помню, когда я узнала, что мы идем к Капитолию, но идем так идем. Я даже сделала по дороге какие-то покупки. Я не имела понятия, что кто-то будет подниматься по этим ступеням. Когда 74-летняя женщина, с которой мы познакомились в тот день, пошла наверх, мы пошли за ней, чтобы с ней ничего не случилось. Я приняла решение пойти наверх и я за него отвечаю. Никто меня не заставлял, меня не вынудили. Когда она вошла в здание, мы пошли ее искать. Я и тут могла решить остаться снаружи.

Я бы дико хотела увидеть картины и статуи в здании Капитолия, пройтись там, где ходили некоторые величайшие люди в истории нашей страны, но нам хотелось оттуда уйти. Моя подруга сфотографировала нас на фоне наружной стены и мы вышли оттуда.

В тот день мы ничего не сломали и не видели, чтобы что-то было сломано. Люди, которые толпились рядом с нами внутри здания Капитолия, были учтивы... Но сейчас я знаю, что увиденное мной в тот день отличалось от того, что происходило в других частях здания Капитолия. Когда мы вернулись в гостиницу и включили последние известия, мы были ошарашены. Мы не знали, что люди начали буянить, полиция пострадала и, к сожалению, умерли люди.

Мне было стыдно, что намерение продемонстрировать поддержку Президенту обернулось насилием. Это не способ что-то доказать. Сперва это до меня не дошло, но позднее я сообразила, что если бы в толпе не было людей вроде меня, то есть не склонных к насилию, у тех, кто склонен, не хватило бы нервов сделать то, что они сделали. Я извиняюсь за это и признаю свою ответственность. У меня никогда не было намерения сподвигнуть людей на насилие.

Я знала, что мне не полагалось ступить даже на один фут в это здание, но я все равно была ошеломлена, когда меня арестовали. Я сделала все, что могла, чтобы сотрудничать с ФБР. Я сделала все, что они просили».

Ниже Анна описывает процесс своего перевоспитания, который был куда более щадящим, чем в Китае. «Я вела тепличный образ жизни, - пишет она, - и поистине не испытала то, что довелось испытать другим. Но мы с мужем не были баловнями судьбы, мы горбом заработали все, что имеем. Моя защитница дала мне названия книг и кинофильмов, которые помогли мне увидеть, как живут другие люди в нашей стране. По возможности я выбирала фильмы, потому что они лучше усваиваются».

«Я прочла книги «Просто помилуй» (Just Mercy) Брайана Стивенсона и «Похорони мое сердце у Вундед Ни» (Bury My Heart at Wounded Knee) Ди Брауна, - продолжает наша революционерка. – Я просмотрела фильмы, в том числе «Мадбаунд», «Список Шиндлера», «Рабство под другим именем» и «Сожжение Талсы» на канале «History Channel». Я узнала, что, хотя мы живем в чудесной стране, какие-то вещи нуждаются в улучшении. Идя по улице, люди любого цвета должны ощущать себя в безопасности так же, как и я».

Как я писал выше, Морган-Ллойд живет в крошечном городе на Юге Индианы, а не в Нью-Йорке, Чикаго или Сан-Франциско.

«Как американка я считаю, что мне очень повезло родиться в нашей стране, - резюмирует она. – Будучи отчасти Коренной американкой, я сильно ощущаю свои корни. Я бы никогда не хотела жить где-нибудь еще. У нас не идеально, но я верю, что жизнь может сделаться – и сделается - лучше для всех!».

К этой бесхитростной исповеди присовокупляются два типичных book reports (анализы книги), которые задают написать американским школярам. Один посвящен «Списку Шиндлера», хотя это фильм о Холокосте. Неясно, почему защитница рекомендовала провинциальной мятежнице именно его. Очевидно, она априори записала нашу героиню в юдофобки. Морган-Ллойд прилежно излагает содержание фильма и в конце подводит итоги: «Фильм был очень трогательный. Тяжело смотреть и тяжело не смотреть. Трудно поверить, что есть люди, которые говорят, что этого не было. Один из моих зятьев наполовину немец. Его мать родилась в Германии и так и не получила американского гражданства. Мой зять не верит, что Холокост случился так, как говорят. Он говорит, что погиб «только» миллион евреев. Смерть даже одного человека из-за своей веры – это слишком много!».

Мятежница также прочла книгу «Просто помилуй!», рассказывающую на основе реальных событий, как автор, будучи молодым адвокатом, пытался спасти от казни чернокожих, которые, на его взгляд, были приговорены к смертной казни по ошибке или по злому умыслу. В основном в ней рассказывается, как автору удалось вытащить из тюрьмы Черного Уолтера Макмилиана, который был несправедливо приговорен к смертной казни за убийство белой женщины.

«Чтение этой книги заставило меня пересмотреть свое отношение к смертной казни, - пишет Морган-Ллойд. – Людям было слишком легко признать человека виновным в преступлении, которого он совершить не мог. Сколько еще Уолтеров в камерах смертников? Будет лучше, если сто человек, виновных в убийстве, проведут остаток жизни в тюрьме, чем один невинный умрет в камере смертников».

Защитница Шейнер рекомендовала нашей героине ряд книг, повествующих о лишениях Черных в США, хотя в материалах дела нет и намека на то, что Морган-Ллойд руководствовалась какими-то расовыми соображениями. Очевидно, на взгляд левых, эти соображения входят в джентльменский идеологический набор любого трамполюба.

Как бы там ни было, семена Шейнер упали на благодатную почву. Как писала адвокат судье, прося дать своей подопечной лишь условный срок, «хотя (Морган-Ллойд) поддерживала в январе бывшего президента, она целиком и полностью принимает Президента Байдена как лидера нашей страны».

Адвокат перечисляет душеспасительные книги и фильмы, которые изучила по ее наущению подзащитная, и отмечает, что той «пришлось заняться самообразованием и познать американскую историю, которую ей не преподавали в школе. Она приложила много трудов с тем, чтобы примирить то, во что она верила до 6 января, с тем, что она выучила после того».

Федеральный прокурор Джонатан Ротштейн не возражал, чтобы судья ограничился условным сроком, 40 часами общественных работ и 500 долларами на восстановление Капитолия, хотя признал, что Морган-Ллойд ничего не сломала.