Про Ботичелли многие из вас знают, ну а его "Рождение Венеры" знают просто все. Мне не совсем понятно, как Ботичелли уговорил Симонетту Веспуччи позировать голой.
На мой вопрос об этом Ирина не ответила. Поэтому мне пришлось уже самому выяснять. Оказывается, Ботичелли писал своё "Рождение Венеры" по памяти. Картина была закончена спустя 9 лет после смерти Симонетты. Она умерла в 23 года от чахотки. И она никогда не позировала Ботичелли.
Но больше всего меня заинтересовала та часть доклада Ирины, где она рассказала о Савонароле.
Опять аналогия с нашими днями. И тогда во Флоренции 16-тилетние хулиганы уничтожали неправильные картины и памятники.
Флорентийская Культурная Революция напоминает и нашу культурную революцию. Но её зачинщика повесили, на мой взгляд, вполне заслужено, а вот наших зачинщиков никто пока не трогает.
Джироламо Савонарола
Ренессанс как никакая другая эпоха связан с яркими личностями, харизма которых меняет ход истории. И если у самых истоков эпохи Возрождения стоит Франциск Ассизский, поэт и мистик, то у ее конца — доминиканец Джироламо Савонарола, тоже поэт и мистик, но совершенно другого склада. Это как бы две крайние точки, между которыми раскачивается маятник истории. И мне хотелось бы остановиться поподробнее на личности, очень неоднозначной и очень яркой и непонимаемой — Джироламо Савонарола. Но прежде мне бы хотелось сказать, почему эта личность знаменует собой конец Возрождения. Во-первых, мне хотелось бы показать, что в один и тот же год произошло очень много интересных событий, а этот год — 1492 год — в истории переломный, по многим показателям.
Во-первых, в этом году умирает Лоренцо Великолепный, глава Флорентийской республики, при котором Флоренция достигла наивысшего культурного и экономического роста, меценат, давший зеленый свет, дорогу, все условия для многих художников, человек, который сосредоточил, с одной стороны, максимальную власть, с другой стороны, очень часто его обожали самые бедные, потому что он и им давал возможность заработать, получить работу и т.д. Мы о нем говорили уже. Вот он умирает, и ему наследует его сын Пьеро, на котором, как говорится, природа отдохнула (о нем тоже мы будем говорить), и закат, можно сказать, власти Медичи происходит очень быстро.
В этом же году, в 1492 году, умирает художник Пьеро делла Франческа, один из столпов Кватроченто, человек, который сделал очень много для продвижения искусства, продвижения живописи, для формирования того, что мы и называем искусством Кватроченто.
В этом же году умирает папа Иннокентий VIII и римским папой становится Александр VI, Родриго Борджиа — наступает эпоха нечестивых пап, пап, как мы бы сейчас сказали, коррумпированных. Хотя и до этого папы не были ангелами, но, наверное, на вершине вообще вот такого страшного папства стоит именно Борджиа.
Но в этом же году, в 1492 году, Христофор Колумб открывает Америку. Мир невероятно расширяется, и вот это расширение мира тоже знаменует собой совершенно новую эпоху — эпоху, которая мыслит уже не только в пределах европейской ойкумены, а мир, который невероятно расширяется, ведь, как известно, Колумб плыл на восток открывать Индию, но открыл самую западную часть мира – Америку.
В этом же году в Испании заканчивается Реконкиста. 2 января пала Гранада, последняя арабская крепость, а 3 августа все евреи были изгнаны из Испании. И это тоже говорит о многом. Во всяком случае в Испании заканчивается такой светлый, относительно светлый период. Когда равно процветали христиане, иудеи и мусульмане, и те и другие достигли очень больших культурных высот. Но после брака Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского образовалась испанская, католическая империя, которая уже не терпела никакого инакомыслия. Итак, в Испании заканчивается Реконкиста, то есть все освобождено, все зачищено, торжествует вера, которая видит себя в силе и в репрессиях.
1492 год — это год конца света по календарю, который отсчитывает года от сотворения мира. Его иногда называют византийским календарем, потому что по нему, в основном, жила восточная часть христианского мира. Западная часть христианского мира больше жила по летоисчислению от Рождества Христова, но и на Западе тоже с ужасом ждали этого страшного года — 7000 лет от сотворения мира. Все-таки и 1000 год прошел, когда западная часть христианского мира очень, так сказать, настраивалась на конец света, и вот наступал новый конец света.
Конца света, как мы знаем, не наступило, но наступил закат Возрождения, потому что его следующий взлет, который называют Высоким Возрождением, будет связан совершенно с другими ценностями, другими ориентациями, с другой культурной ситуацией, даже с другой духовной наполненностью. Ну, если мы говорим о христианском мире вообще, то интересно, что в этот год на Руси вводится новое летоисчисление: начало года переносится с 1 марта на 1 сентября, хотя на Руси 7000-летия ждали тоже с большим страхом. Но о Руси мы сегодня еще вспомним в связи с Джироламо Савонарола.
Фра Джироламо из Феррары
Переходим к нему, потому что он действительно знаменует собой поворот, если не конец, то по крайней мере очень сильный поворот в культуре Возрождения. Иероним, или по-итальянски Джироламо Савонарола родился в 1452 году в Ферраре. Происходил он из старинного рода города Падуи, хотя его семья переселилась в Феррару, где он родился. Дед его был известным врачом. Джироламо был третьим ребенком в семье Николо Савонаролы и его жены Елены Буонокорси. Достаточно знатная, достаточно образованная семья, поэтому Джироламо получил хорошее образование. Отец готовил его к медицинской карьере, но с детства в нем была особая, глубокая религиозность, некоторая замкнутость, склонность к аскетике, к уединению. Он рано увлекся духовными сочинениями, особенно полюбил Фому Аквината, и решил поступить в монастырь. Некоторые исследователи пишут, что в монастырь он пошел, что называется, с горя, потому что его отвергли, у него была неудачная любовь к дочери флорентийского изгнанника Строцци. Но так ли это, история умалчивает, потому что по своему характеру этот человек вряд ли был особенно склонен к семейной жизни.
В 1475 году Джироламо тайно бежал из родительского дома в Болонью и постригся в доминиканском монастыре. Там вел жизнь достаточно суровую. Даже свои книги, которые он любил, он принес с собой в монастырь и все подарил братии, оставив себе только Библию. Он посвящал все свободное от молитв время изучению святоотеческого наследия.
То есть получив светское образование, он хотел досконально изучить все, что дает церковное образование, и надо сказать, что он в этом преуспел. Он стал одним из самых образованных людей своей эпохи. В одном из стихотворений, а он был поэтом, и очень незаурядным поэтом, в стихотворении о падении церкви он сетует, что у людей нет прежней чистоты, учености, христианской любви, а главная причина — это порочность пап и продажность клира. Ну, в этом, к сожалению, он был прав. Настоятель монастыря, видя его горение, поручил ему обучать новичков, новициев, как они называются в монастырях, и проповедовать, потому что видел, что его горение и ученость, его сила слова сильно воздействуют на людей.
Его посылали проповедовать в Феррару, во Флоренцию, в другие города. Флоренция в это время находится под властью Медичи, Лоренцо Великолепного, и фра Джироламо флорентийцы очень хотели оставить у себя, тем более что Медичи покровительствовали доминиканскому монастырю Сан-Марко, тому, который, собственно, был расписан в это время, чуть-чуть раньше, Фра Беато Анджелико, и вот они предлагали ему именно там быть если не настоятелем, но по крайней мере учителем.
И многие гуманисты были увлечены Савонаролой. Он поражал всех своей эрудицией, образованностью, пламенностью веры. Одним из его поклонников стал Пико делла Мирандола. Он и рассказал о нем Лоренцо Медичи, и тот в 1490 году добился перевода Савонаролы во Флоренцию.
Хотя при первом посещении Флоренции Джироламо отказался и уехал в маленький город Сан-Джиминьяно, где тоже продолжал проповедовать, и туда стекались толпы из других городов, чтобы послушать его. И все-таки Медичи, который собирал все лучшее у себя — и художников, и скульпторов, и произведения искусства, — и вот захотел, так сказать, иметь у себя в городе и самого выдающегося проповедника этого времени.
Толкователь Апокалипсиса
Итак, действительно, в 1490 году Савонаролу переводят во Флоренцию, его орден доминиканский и монастырь Сан-Марко доминиканский, и там он становится таким штатным проповедником, штатным учителем. Он сразу сделался любимцем монастыря, он сразу находил общий язык с монахами, но с Лоренцо Медичи у него сразу сложились очень напряженные отношения, потому что он понимал, что он может быть независимым от Лоренцо, только сделав вот эту вот искусственную дистанцию, и он с самого начала поставил себя очень независимо, с чем Лоренцо вынужден был считаться.
Слава проповедника росла, росла не по дням, а по часам. Особенно пользовались любовью и популярностью его лекции с толкованием Апокалипсиса. Понятное дело, все ждали этого конца света, 7000 лет от сотворения мира, и, воспользовавшись этим, Джироламо толковал что же это такое – конец света. В монастырь стали приходить не только монахи, но и светские люди, даже очень знатные люди, и его проповеди с каждым разом звучали все более жестко, более обличительно.
Он стал не просто толковать Апокалипсис, а просто обличать нравы флорентийцев, показывая, что если мы действительно ждем конца света, то мы к нему должны готовиться: «Я вижу прелатов, — говорил Савонарола, — не заботящихся о своей духовной пастве, но развращающих ее своими дурными примерами. Священники разбрасывают достояние церкви; проповедники проповедуют пустое тщеславие; служители религии отдаются всяким пиршествам; отцы и матери дурно воспитывают детей; князья давят народы, разжигают страсти; граждане и купцы думают только о наживе, женщины – о пустяках… Я не могу молчать, я должен вам говорить; слово Божие в моем сердце горит неугасимым огнем; если не отступлю, оно сожжет мозг костей моих. Князья Италии посланы ей в наказание» и т.д. и т.д. То есть это удивительная такая речь, которая полна обличительного пафоса, и, что существенно, это была правда. Все, что он говорил, — это была правда.
Он говорил: «Ступайте в Рим! Вместо христианства прелаты там отдаются поэзии и красноречию. В их руках вы найдете не творения святых отцов, а Горация, Вергилия, Цицерона; из этих книг они учатся управлять душами». Нельзя сказать, что он был против Горация и Цицерона, он сам их прекрасно знал, но он видел вот этот перекос, перекос в сторону. Если христианская культура называет себя христианской, но, так сказать, предпочитает больше языческих поэтов, то он видел в этом, что Рим становится Вавилоном.
Но ведь действительно, мы говорили уже о том, что приходит папа Борджиа, а это, в общем, фигура далеко неоднозначная. И сам Савонарола говорил о себе: «Грехи Италии делают меня пророком». Его действительно считали пророком, и многие его предсказания, как ни странно, сбывались. Например, он предсказал смерть папы Иннокентия, он предсказал нашествие французского короля и другие события.
Народ был готов его слушать сутками и верить каждому его слову. Фра Джироламо выступал против излишеств, осуждал роскошь женских нарядов — и дамы переставали надевать украшения хотя бы в церковь. Он проповедовал о бедности и нестяжании — и купцы возвращали несправедливо нажитое добро. Он говорил о чистоте, верности, святости брака — и гулящие мужья возвращались в свои семьи. То есть его проповедь начинала приносить плоды, но плоды, которые не всегда нравились сильным мира сего.
Известно, что перед смертью — а напомню, что Джироламо Савонарола прибыл во Флоренцию уже в 1490 году, поселился в ней, хотя бывал до этого и раньше, а в 1492 году, то есть через 2 года, умирает Лоренцо Великолепный — и перед самой смертью он призывает фра Джироламо к себе как священника и просит отпустить ему грехи, но тот обличает его и призывает его к полному покаянию, на что, конечно, Лоренцо не согласен, потому что из всего того, что перечисляет фра Джироламо, он в половине этого греха не видит. Напротив, он считает себя великим, он считает себя тем человеком, который создал Флоренцию, и не собирается во всем каяться. Тогда Савонарола отказывает ему в отпущении грехов, и Лоренцо Медичи умирает, так и не получив это отпущение.
После смерти Лоренцо Великолепного правителем Флоренции становится его старший сын Пьеро Медичи, на котором, как мы уже сказали, природа отдохнула. Он не был таким ярким человеком, он не настолько заботился о Флоренции. Он был нельзя сказать, что беспутным человеком, но он был неудачным политиком. Он сразу сдал Флоренцию французскому королю Карлу VIII, двинувшемуся на Неаполь, и вместо того, чтобы выйти, так сказать, на помощь Неаполю, он уступил даже не саму Флоренцию, а ряд земель, по которым король должен был пройти. Флорентийцы не простили ему это и просто изгнали его из Флоренции, и Флоренция осталась без лидера, и вот неформальным лидером стал Джироламо.
Лидер Флоренции и наставник королей
Джироламо Савонарола практически становится лидером Флоренции. Он продолжает проповедовать. Он пишет трактаты об управлении, он пишет письма королям о том, как нужно править этим миром. Папа пытается привлечь его на свою сторону, но многократно обличаемый папа Борджиа никак не мог рассчитывать, конечно, на союз с Савонаролой. Он даже предлагал ему стать архиепископом Флоренции, он предлагал ему кардинальскую шапку, но Савонаролу невозможно было купить вот такими преференциями, и он все больше и больше обрушивается на распущенность папы и на искажение папства.
Скоро папа запрещает Савонароле проповедовать, и тот даже на некоторое время покидает Флоренцию, но потом возвращается. Некоторое время он занимается реформой монастыря, продает церковное имущество, изгоняет из монастыря всякую роскошь, обязывает всех монахов работать, усиливает образование, что очень важно. Иногда его рассматривают только как такого мракобеса, который только всех обличает. На самом деле он очень много заботился об образовании монахов. Он, например, для проповеди среди язычников учредил в своем монастыре кафедры греческого, еврейского, турецкого и арабского языков и обязал монахов не только работать, но и учиться.
После изгнания Пьеро Медичи во Флоренции восстанавливается республиканское правление. В этом тоже принимает участие Савонарола. Избирается совет для управления городом, потому что прежде синьория скорее была таким декоративным органом при Лоренцо Великолепном, сейчас это становится действительно республиканское правление. Но сам фра Джироламо не захотел ни принять никакую должность, ни войти в какой-либо совет. Он остается неформальным лидером Флоренции. Он проповедует и учит. Он провозглашает синьором и правителем Флоренции Иисуса Христа, а себя называет Его слугой. Но, конечно, кроме того, что он способствовал такому политическому обновлению Флоренции, конечно, он предпринимает решительные меры против ростовщиков и менял, что, конечно, не нравится тем, кто сколачивает на этом свой капитал. Он наживает себе врагов.
Полиция покаяния
Он был все-таки очень горячим человеком. Он не только резко обличает грехи. Он заходит иногда очень далеко. Он, например, грозит наказаниями. Так, он призывает вырывать языки святотатцам, развратников жечь живыми, азартных игроков наказывать огромными штрафами. Он начинает прибегать к довольно сомнительным мерам. Он организовал отряд мальчиков, которые врывались в знатные дома с целью следить за исполнением десяти заповедей. Они бегают по городу, отбирают игральные карты, кости, светские книги, флейты, отбирают у дам духи и т.д. То есть это уже перешло границы, потому что сначала он сосредотачивается действительно на реальной проповеди, на реальных обличениях, на том, что люди должны быть не праздными, а молиться, учиться или трудиться, а сейчас он, уже чувствуя вот эту свою власть, он начинает уже полицейскими мерами изгонять грехи из Флоренции.
Савонарола обрушивается и на современное ему искусство, упрекая художников за то, что в храмах они изображают святых с лицами реальных людей, а молодые люди, видя тех людей на улицах, говорят: «Вон пошла Магдалина, вон святой Джованни (святой Иоанн), а вот Пресвятая Дева Мария», показывая на какую-нибудь прекрасную флорентийку. Он ощущал, что искусство теряет свою религиозную высоту и чистоту, он видел это обмирщение, но он не знал, как с этим бороться, и поэтому он предлагал, например, сжигать картины вольного содержания на площади, книги сомнительного содержания тоже сжигал на площади. И отсюда, собственно говоря, вот эта идея — было так, не было, в общем, до конца не доказано, — что несколько своих картин под его влиянием сжег и Боттичелли. Но мы говорили о том, что Боттичелли действительно в это время очень резко меняет ракурс своего искусства, но он вовсе не перестает работать.
Противостояние с Римом
На стороне Савонаролы были люди из народа, так называемая партия «белых». Враги называли их «плаксами», потому что они все время говорили о покаянии, старались каяться, как бы все время плакали о своих грехах. Против Савонаролы были «беснующиеся», приверженцы аристократического республиканского правления, те, которые хотели вернуть то, что было при Лоренцо Медичи. И были «серые» — это реально та власть, которая стояла за Медичи и хотела вернуть и Пьеро Медичи, и вообще власть вот таких вот олигархов, как бы мы сейчас сказали.
Светская молодежь постоянно грозила убить Савонаролу. На него постоянно доносили папе. На него совершали покушения. Его вызывали в Рим, но в Рим Савонарола ехать отказывался, потому что он не видел в церкви той силы, которая может реально судить. Наоборот, он все с большей и большей яростью обрушивался на папу. Интересно, что в это время инквизицию возглавляли доминиканцы, и когда папа поручил доминиканцам, собственно, инквизиции рассмотреть содержание проповедей Савонаролы, они, конечно, не нашли в них никакой ереси. Да, собственно, ереси в них и не было, скорее, в них была неуравновешенная ярость, но суть проповедей была абсолютно правильной.
12 мая 1497 года папа Александр VI отлучил Джироламо Савонаролу от церкви, назвав его учение подозрительным, то есть он не мог назвать его еретическим, но он его называет подозрительным, и призывает его явиться на суд в Рим, но фра Джироламо отказывается и пишет послание против лживой буллы об отлучении, где доказывает, что папа не прав. В это же время он публикует свое сочинение «Триумф Креста», в котором он защищает истинное католическое вероучение и объясняет смысл догматов и таинства церкви, которые, как он считает, напрочь забыты его современниками, то есть если бы они помнили о тайне Креста, они бы жили благочестиво. Самый главный пафос.
В последний день карнавала 1498 года Савонарола после торжественного богослужения совершает сожжение анафемы, то есть он сжигает вот эту папскую буллу, где осуждается и предается анафеме и отлучению Савонарола. В ответ на это папа снова потребовал его на суд и пригрозил отлучением уже не только самого его, но и всех, кто слушает Савонаролу. Но проповедь не заканчивается, она продолжается. Более того, Савонарола требует созыва Вселенского собора, который выше папы по учению церкви, чтобы доказать, что, наоборот, папа – еретик, и что его нужно низлагать.
После второго вердикта об отлучении папа приказывает синьории Флоренции запретить Савонароле проповедовать на улицах Флоренции и в храмах, и, к сожалению, совет города должен был с этим согласиться. Савонарола вынужден был замолчать, потому что в храмы его уже не пускали и на площадях люди тоже от него шарахались и сторонились, потому что боялись отлучения от церкви их самих. Было понятно, к чему идет дело.
Испытание огнем и казнь проповедника
18 марта 1498 года Савонарола пишет письмо государям, в котором призывает их созвать Вселенский собор, чтобы низложить папу. Письмо к французскому королю Карлу было перехвачено, оно попадает в руки папы, и это еще один повод обвинить Савонаролу, теперь уже почти что в государственной измене. Но есть такая традиция — испытание огнем, когда, чтобы доказать, что ты не еретик, ты должен пройти через огонь. Но, как правило, пройти сквозь огонь предлагали двум человекам: и тому, который отстаивает истинное учение, и тому, который отстаивает, по мнению суда, ложное учение. Выбрали доминиканца и францисканца – два ведущих монашеских ордена, которые в это время олицетворяли собой незыблемость учения церкви.
Итак, монах-францисканец и представитель доминиканства Савонарола должны были пройти через огонь. Испытание было назначено на 7 апреля 1498 года, но оно не состоялось, потому что оппонент Савонаролы, францисканский монах, не явился, а фра Джироламо отказался идти сквозь огонь один. Его тут же обвинили в трусости. Есть, кстати, предание о том, что Савонарола мог бы одержать победу, потому что через 40 минут после назначенного времени, когда он должен был пройти через огонь, начался дождь, и испытание огнем могло бы превратиться в настоящий триумф Савонаролы, потому что этот дождь мог бы просто загасить огонь, и тем самым все бы восприняли как знамение с неба и чудо. Но такого не случилось, и Савонаролу обвинили в трусости.
На другой день к монастырю Сан-Марко пришла разъяренная толпа, при помощи стражников были открыты монастырские ворота, и Савонаролу взяли под стражу и заключили в темницу. Папа назначил следственную комиссию, в основном, конечно, из партии «беснующихся». Это было понятно, что никто из «плакс» даже не мог туда войти. Начались допросы и пытки. Тогда суд велся всегда с применением пыток, потому что считалось, что человек говорит правду именно тогда, когда он чувствует боль. Савонаролу пытали 14 раз в день, заставляли впадать в противоречия, угрожали, вынуждали у него давать ложные признания и т.д. и т.д. То есть то, как велся тогда суд, хорошо описано, это даже не стоит повторять. При этом Савонарола умудрялся в темнице писать сочинения. Последнее его сочинение называлось «Руководство к христианской жизни», и оно написано им за несколько часов до смерти. По просьбе тюремщика он писал это на переплете одной книги, потому что у него не было бумаги, и поэтому тюремщик просто дал ему какую-то книгу, и он писал это свое сочинение вот на этой свободной от других текстов бумаге.
23 мая 1498 года Савонарола при огромном стечении народа был повешен, а потом его тело сожжено. Вместе с ним были казнены и двое его последователей — монахи Доминик и Сильвестр. Но учение Савонаролы было оправдано папой Павлом IV. Это произошло уже через полвека. А в XVII веке в его честь была даже составлена служба, то есть можно сказать, что он был признан святым, во всяком случае, местночтимым.
Знамение пререкаемое
Сегодня мнения о его деятельности очень расходятся. Одни идеализируют его, превознося его честность, прямоту, широкие планы, действительно глубокие богословские сочинения, его образованность, вспоминают ту реальную ситуацию, которую он обличал, и видят в нем реформатора. И действительно, очень многие вещи, которые предлагал Савонарола, потом были использованы в католической реформе, которая считается контрреформацией. А другие доказывают, что он, выступая вначале как реформатор, стал демагогом, на чем и потерпел поражение. Третьи вообще считают его мракобесом, и у нас, в нашем российском менталитете, утвердилось, такое мнение, что Савонарола был таким обличителем, мракобесом, что он был против искусства, против науки и т.д., но на самом деле это не так, конечно.
В городе Феррара поставлен памятник Савонароле, так что в Италии, в общем, его высоко ценят. Есть такая неплохая книжка, которая выпущена была на русском языке издательством францисканцев, где рассматривается его биография и все плюсы и минусы исследованы.
Как предтечу реформации его ценил Лютер, и поэтому, например, в Вормсе на пьедестале памятника Лютеру есть и фигура Савонаролы.
Как бы отголосок его влияния есть и в нашей истории. Нашей — я имею в виду российской истории. Среди учеников Джироламо Савонаролы был греческий монах Михаил Триволис, ученый-гуманист, книжник, богослов. После казни учителя он уехал из Флоренции, вернулся в Грецию и постригся на Афоне в Ватопедском монастыре, а в 1515 году, по приглашению великого князя Василия III, прибыл на Русь для исправления книг. Мы его хорошо знаем. Это Максим Грек, замечательный церковный писатель, справщик книг, богослов, страдалец, потому что здесь его ждала судьба не менее трагическая, чем у его учителя, разве только, что его не казнили и он умер своей смертью.
Но умер, в общем-то, просидев много лет в темноте, в основном, в монастырских тюрьмах, всего лишь навсего за неточности перевода, за то, что он хорошо знал многие языки, в том числе латынь, греческий, еврейский, итальянский, но не очень хорошо знал славянский. И люди, которые к нему были приставлены для помощи в этих переводах, может быть, это они не все правильно записали, но его обвинили в искажении текста Священного Писания и упекли, что называется, в темницу. Но вот интересное такое продолжение истории Джироламо Савонаролы таким эхом отразилось и в русской истории. До конца своей жизни Максим Грек очень высоко ценил Савонаролу и даже ссылался на него в некоторых своих сочинениях.