Владимир Козловский

Америка быстро делается менее свободной страной, чем путинская Россия. Это происходит благодаря не Трампу, а его идеологическим антиподам. У нас, например, уже запретили «Эскимо». А в России — нет.

Не мороженое, а название, которое, как учит “Антифа”, может быть крайне оскорбительным для малых народов Крайнего Севера. Узнав, что в Америке скоро не будет Eskimo Pie, я заглянул в «Википедию» и нашел вместо «эскимо» термин «акутак», который обозначает на юпикском языке «нечто смешанное». Именно таково и исконное «эскимо» или «акутак»: это не мороженое в нашем понимании, а холодная смесь из мяса или рыбы, жира и ягод, растущих в тундре (голубики, клюквы и проч.). Слюнки текут.

Юпики — это один из коренных северных народов. Их название складывается из слова «юк» («человек») и суффикса «пик» («настоящий»). Иными словами, Борис Полевой должен был посвятить «Повесть о настоящем человеке» юпику, а неМаресьеву. Если в России, где проживают 1700 юпиков, когда-нибудь восторжествует политкорректность американского разлива, эта несправедливость будет, наконец, исправлена.

Я отсиживаюсь от вируса в лесах и давно не был в городе, где в моем микрорайоне повывелись все супермаркеты. Мы кормимся из молодежного гастронома «Трейдер Джоус», в котором отоваривается в основном “Антифа”.

«Трейдер Джоус», родившийся в 1967 году в Пасадене и метастазировавший с тех пор более чем в 500 пунктов, меняет имена ряда своих фирменных яств, «которые изобличают подтекст экзотицизма и закрепляют вредные стереотипы». Я не знаю, что такое «экзотицизм», но догадываюсь.

На этом наречии изъясняется застрельщица данного почина, калифорнийская старшеклассница Брионес Брайделл, которая выставила призыв к ребрендингу пищепродуктов «Трейдера» на популярный сайт Сhange.gov, ставший доской объявлений наших революционеров.

Неделю назад под призывом набралось 1800 подписей молодых американских кретинов. У меня вдвое больше «друзей» на Фейсбуке, но этого было достаточно, чтобы хозяева сети «Трейдеров» подняли лапки кверху и согласились поменять имена ряда своих ходовых продуктов, приучить к которым покупателей было непросто, а теперь придется приучать заново.

Часто спрашивают, почему корпорации так легко капитулируют перед недорослями. Объясняю: бизнес существует не ради принципов, а ради прибыли. Корпорация — это юридическое лицо, которое до смерти боится судебных исков. Она не Брестская крепость.

Исключения бывают, они похвальны и редки; последний пример — корпорация Goya, которая изготовляет продукты для латиноамериканского рынка. Я покупаю ее бульонные кубики и кипячу в воде для пельменей. Надо купить еще.

Глава Goya недавно побывал у Трампа и принципиально отказывается подать за это в отставку, сделать себе харакири или хотя бы покаяться.

Он юпик.

В призыве старшеклассницы Брайделл перечисляются товары «Трейдера», подлежащие ребрендингу: «Например, — говорится в нем, — Trader Ming используется для брендинга китайской еды. Arabian Joe обозначает ближневосточную пищу. Trader Jose — это бренд мексиканской еды, Trader Giotto — итальянской, а Trader Joe San — это бренд их японских блюд».

Застрельщица Брайделл, которую я уже вижу на месте Нэнси Пелоси, сказала телеканалу NBC, что такие названия представляют собой «микроагрессию, а это проблема, потому что микроагрессии не могут обойтись без эскалации». Эти тошнотворные термины, как я погляжу, проникли из высшей школы в среднюю и отравили школярам детство.

Как я понимаю, идея в том, что вышеуказанные названия выставляют белый «Трейдер Джо» нормативом, а все прочие этносы изображаются как нечто экзотическое или чужое. Я извиняюсь за экскурс в эти дебильные эмпиреи, но в такой стране мы все больше живем.