Полностью она здесь:
https://fitzroymag.com/cultura/literatura/viktor-pelevin-kak-zerkalo-amerikanskoj-revoljucii/?fbclid=IwAR2BlpKfJFuxMUiLN9ypxLXqqsjhSKqoBvT46RetfO3re0EOOYGF-O79LP4
Виктор Пелевин как зеркало американской революции
Тоталитарный совок с ЛГБТ на месте комсомола
То, что в последней своей повести “Искусство лёгких касаний” (2019) Виктор Олегович не просто буквально пророчит сегодняшнюю американскую революцию, но и как будто недвусмысленно “запускает” её, тоже прошло как-то мимо либеральной критики. Что, в общем, и понятно. Пелевин уже немало лет занимается планомерной деконструкцией неолиберального дискурса и вызывающе неполиткорректен.
Современная Америка — это тоталитарный совок семьдесят девятого года с ЛГБТ на месте комсомола, корпоративным менеджментом на месте КПСС, сексуальной репрессией на месте сексуальной репрессии и зарей социализма на месте зари социализма…
Одно различие (и существенное!) писатель, впрочем, замечает: если в совок семьдесят девятого года можно было привезти джинсы из Америки, то сегодняшняя Америка — это такой совок, в который джинсы уже никто не привезёт. Из того совка можно было уехать, а из этого — увы!И “Голоса Америки” в нём тоже нет и не будет. Только три чуть разных “Правды” и один многоликий бессмертный Брежнев, который яростно борется сам с собой за право отсосать у Биб…”, — очевидно, имеется в виду израильский премьер-министр, но здесь пелевинский герой спохватывается, совершая насильственное обрезание свой конспирологической мысли и продолжает: “вы только представьте себе — двуполый самооплодотворяющийся Брежнев, который никогда не умрёт…”.
Фантазия и правда страшновата. Но цели, задачи и итог этого “Перл Харбора американского духа” предельно ясны:
…разрушить то главное, что делало Америку Америкой — ясный, рациональный и свободный американский ум… превратить США в такое же тупое и лживое общество, каким был Советский Союз семидесятых… свернуть свободу слова и создать в Америке омерзительную и душную атмосферу лицемерия, страха и лжи, погубившую Советский Союз. С той же аморалкой, парткомом, кучей запретных тем и избирательным правосудием”, разумеется — с поправками на американские реалии.
Или, иными словами, “прорыть в здоровой и рациональной американской психике как можно больше абсурдных нор и дыр…, пока “объём внедрённого в американскую культурную норму абсурда и левого идиотизма в какой-то момент (не) станет критическим, и… американская культура просто… — implode, обрушится внутрь самой себя”.
Но это ещё не всё. Пляшущий по стене Валтасарова пиршества перст Виктора Олеговича упирается в главное:
Нарушить американскую социальную гармонию и противопоставить один процент, которому принадлежит Америка, остальным девяноста девяти” (то есть, олигархическую элиту — народу), после чего всё здесь должно полететь в тартарары, в — “сказку с нашим концом”: “Сначала введем диктатуру меньшинств. То есть… прогрессивных комиссаров, говорящих от их имени. А ещё лучше комиссарш. И одновременно прокурорш. Таких непонятно откуда взявшихся кликуш, перед которыми все должны будут ходить на цирлах и оправдываться в твиттере под угрозой увольнения. Назовём это диктатурой общественного мнения. Потом отменим свободу слова под предлогом борьбы с hate speech — для всех, кроме наших. А затем посадим на царство какую-нибудь дурочку-социалистку или Берни. И получим вместо Америки большую невротизированную Венесуэлу с триллионными долгами.
Наконец, за ударом “Царь-Химеры”, поражающей американскую душу тройным неверием “в политику, в медиа и в будущее” на фоне материального и духовного кризисов разражаются апокалипсические “войны клоунов” (американцы, замечает Пелевин, называют свою реальность “clown world”).
"Даниил в яме со львами" Гравюры Гюстава Доре
Итак:
Сначала запылает цветная во всех всех смыслах революция, которая сильно подпалит здание цирка. Затем будет гибридная гражданская война, а потом к власти придёт военная хунта, где соберутся нормальные люди. И вот с ними уже можно будет вести диалог…
Voila! — вот, собственно, и всё, что необходимо знать о сегодняшней американской революции.
Нет, конечно, переводя пелевинскую художественную реальность в обычную, нам придется ещё раскодировать некоторые важные моменты.
Например, что настоящие “химеры” (или — химемы) — это те химические реакции, через которые пропускают наше сознание хозяева дискурса: некогда газета “Правда” и ТАСС, а нынче Hollywood, СNN и The New York Times.
Или, что современные хозяева дискурса, в 1979-м откладывавшие яйца в газете “Правда”, а ныне облепившие офисы СNN, это, как ни парадоксально, действительно одни и те же (порой — совершенно буквально) люди.
Или, что американские неоконы, вылупившиеся из гнезда троцкистской партии Шахтмана, отшелушившиеся в Демпартии США под крылом сенатора Скупи Джексона, пришедшие к власти (уже под эмблемой республиканцев) в администрациях Рейгана-Бушей и отстоявшиеся в механизмах сегодняшнего американского Deep state — это снова те же (во всяком случае, по акценту и менталитету) люди, что вели Горбачева, пересаживались в лодку Ельцина, а затем обустраивали “Союз правых сил”.
словом, художественная реальность Пелевина гораздо свободней, чем может показаться на первый взгляд, переводится в реальность банальную. Вот, разве что, “военной хунты, где соберутся нормальные люди” Америки, мы, вероятно, дождемся ещё не скоро.
Зато другое замечательное предсказание классика воплощается почти буквально на наших глазах. Речь идет о формировании race fluidity (расовой подвижности), задуманном злодеем Изюминым для окончательного сокрушения остатков здравого смысла в американском массовом сознании. В самом деле, “если можно быть мужчиной в теле женщины, почему нельзя быть негром или индейцем в белом туловище, и наоборот?”. Что нам прекрасно иллюстрирует движение BLM, активируемое верхушкой Антифы.
Поклонение белых черной туфле Мастер П., правда, не предсказал (разве что имплицитно), в остальном же явил, как видим, блестящий анализ ситуации! Отчего же либеральные критики не спешат объявлять Пелевина пророком?
Вопрос, впрочем, из области риторических.
Ну и ещё несколько важных замечаний напоследок.
Фундаментальный миф, на котором строится структура пелевинской повести — это культ Разума (в сущности, — всё того же вавилонского Ваала), жрецами которого в Новое время были Маркиз де Сад и другие прогрессивные деятели французской революции, а сегодня — корпоративные журналисты. Писатель характеризует их как проституток “без страха и упрёка, которые даже за пять минут до атомного взрыва будут работать над своим резюме”, или — как “порноактёров, ежедневно выкладывающих в сеть свои снимки с воткнутыми в интимные отверстия матрёшками”. Что ж, убедительное описание нашего мира в его информационном контексте.
Ну и, наконец, оценим финал повести, в котором стороны обмениваются сокрушительными “ядерными” ударами. Пока Царь-химера сокрушает остатки американского здравого смысла, “Мать всех жоп” накрывает пространство бывшего СССР, в котором, как следствие, наступает жопа окончательная и беспросветная. Так, согласно Пелевину, началась и закончилась Третья мировая, никем почти не замеченная, бесповоротно, однако, изменившая мир.
Как бы ни был зловещ финал повести, с точки зрения разума он, согласимся, и правда, наиболее реалистичен. С другой стороны, можно ли было ожидать другого от буддийствующего сознания Мастера П.? Наконец, с третьей, как истинный русский гуманист, писатель не мог, конечно, не подарить нам и последней надежды.
