«Cчитаете ли вы себя либералом?» — спросили у Хиллари Клинтон в 2007 году в телевизионных дебатах демократов-претендентов в кандидаты на пост президента. «Я предпочитаю слово «прогрессист», у которого истинно американское значение, восходящее к Прогрессивной эре начала XX века», — ответила сенатор Клинтон.

Хиллари не погрешила против истины, сказав, что слово «прогрессист» восходила к Прогрессивной эре в истории США. Эта эра началась в середине 90-х годов XIX века, продолжалась до конца второго десятилетия XX века и была отмечена множеством решений, повлиявших на последующую жизнь страны. Но прежде чем вспомнить о прогрессистах начала прошлого века и обратиться к сегодняшним, следует, на мой взгляд, ответить на вопрос, почему госпожа Клинтон решила не причислять себя к либералам.

Франклин Делано Рузвельт, идол демократов, с гордостью называл себя либералом. Либералами были и не скрывали это Гарри Трумэн и Джон Кеннеди. Не скрывали это несколько поколений журналистов, поддерживавших Демократическую партию. Уолтер Кронкайт, звезда телеэкрана, бессменный с начала 60-х годов и до начала 80-х телеведущий вечернего выпуска новостей компании СBS, прославлял либеральных политиков. Но уже Билл Клинтон отвергал ярлык «либерал», называл себя «новым демократом». Ко времени, когда его супруга впервые вышла на старт президентской гонки, один демократ за другим называли себя прогрессистами.

Блестящий колумнист NYTimes Уильям Сэфайр, ныне, увы, покойный, назвал в своем «Новом политическом словаре» (Safire’s New Political Dictionary) год, когда у слова «либерал» начались, по его словам. трудные времена: 1976-й. Это был год президентских выборов и в числе включившихся в борьбу демократов был конгрессмен из Аризоны Моррис Юдолл. «Когда какое-то слово подразумевает нечто такое, что вам не нравится, значит, пришло время отказаться от него. Слово «либерал» ныне ассоциируется с абортами, наркотиками, перевозкой школьников автобусами и расточительными правительственными расходами», — сказал либеральный демократ Юдолл в интервью Washington Post. В этом же интервью Юдолл — за три десятилетия до Хиллари Клинтон! — сказал, что предпочитает ярлык «прогрессист» ярлыку «либерал».

Когда Франклин Делано Рузвельт назвал себя либералом никому не могло даже в голову прийти отождествлять либерализм в политике с абортами и наркотиками. Великий премьер-министр Британии Уильям Глэдстоун, возглавлявший во второй половине XIX века Либеральную партию, ратовал за свободную (liberal) торговлю. В первые два десятилетия XX века Уинстон Черчилль был членом этой партии, в начале Первой мировой войны возглавлял министерство. Английские либералы способствовали созданию государства всеобщего благосостояния (Welfare State): медицинское страхование, пособия по безработице, пенсии по старости, налоги на состоятельных граждан и налог на собственность. Экономическим гуру либералов был английский экономист Джон Мейнард Кейнс, оказавший влияние и на экономическую политику Рузвельта.

В 1932 году, в ходе предвыборной президентской кампании, губернатор штата Нью-Йорк Рузвельт говорил: «Представьте, что цивилизация — это дерево, в котором в ходе роста что-то гниет и что-то сохнет. Радикал скажет: «Срубите дерево!» Консерватор скажет: «Не прикасайтесь к нему!» Либерал предлагает компромисс: «Давайте-ка подрежем так, чтобы не потерять ни старые ветви, ни молодые».

Шли годы, десятилетия, и за либералами закрепилось множество нелицеприятных прозвищ. «Лимузинный либерал» было одним из самых уничижительных: дескать, выдает себя за защитника трудового народа, а сам разъезжает в шикарном авто за счет трудящихся — налогоплательщиков. Когда победивший на выборах в 1992 году Билл Клинтон и его супруга готовились к переезду в Вашингтон, они определили дочь Челси в дорогую частную школу, и издающаяся в столице Калифорнии газета Sacramento Bee  тут же откликнулась: «По мнению миллионов американцев, это доказывает, что президент-элект — просто-напросто очередной лимузинный либерал — демократ, который говорит одно, а делает другое…».

На пороге нового столетия слово «либерал» было скомпрометировано в глазах большинства американских избирателей.



Оно, конечно, и по сей день все еще остается в ходу, но отвергается всеми демократами, добивающимися избрания на тот или иной пост — от члена Горсовета до президента. Как Морис Юдолл в 1976 году и Хиллари Клинтон в 2007-м, они называют себя «прогрессистами». Так представляют себя избирателям и демократы, участвующие ныне в президентской гонке. Не только сенаторы Берни Сандерс и Элизабет Уоррен, о которых, полагаю, осведомлен каждый интересующийся политикой американец. Но и мало кому известные губернатор штата Монтана Стив Буллок и бывший губернатор штата Колорадо Джон Хикенлупер, у которых вряд ли есть шанс победить в предвыборной гонке. «Я — прогрессист, то есть за прогресс», — сказал в теледебатах господин Буллок. «Я не менее прогрессивный, чем каждый, кто находится на сцене», — заявил господин Хикенлупер, имея в виду всех участников дебатов.

Благодаря демократам, которые называют себя прогрессистами, сегодня только ленивый не вспоминает о Прогрессивной эре. Потому что, как заметил шесть веков назад основоположник английской поэзии Джеффри Чосер, «нет такого нового обычая, который не был бы старым». То есть — переводя Чосера на современный лад — «все новое — это хорошо забытое старое».

Отсчет Прогрессивной эры обычно начинают с 1900 года, а завершают 1920-м. Начало связано с избранием вице-президентом республиканца Теодора Рузвельта. Он занял пост президента 14 сентября 1901 года после смерти президента Уильяма Маккинли (погиб в результате покушения). Эра закончилась в 1920 году — с окончанием президентства демократа Вудро Вильсона. Рузвельт и Вильсон олицетворяют Прогрессивную эру. Едва успев переступить порог Белого дома, Рузвельт объявил войну трестам-монополистам, с чего и началась его прогрессивная политика.

Теодор Рузвельт не был первым прогрессистом. О необходимости прогрессивных социальных и экономических реформ в Америке заговорили еще в 70-е годы XIX века. Но Рузвельт первым перешел от разговоров к делам. Он стал инициатором антитрестовских законов и в борьбе с монополиями его союзниками стали «разгребатели грязи» (muckrakers), как называли журналистов и писателей, которые разоблачали порядки в частных компаниях. Только один пример: под влиянием романа Эптона Синклера «Джунгли» — романа о работе иммигрантов на чикагских скотобойнях — президент предложил и Конгресс принял Закон об инспекции мясных продуктов. Личное вмешательство Рузвельта положило конец забастовке 150 тысяч шахтеров в Пенсильвании. Президент создал комиссию, которая потребовала у владельцев шахт выполнить требование профсоюза шахтеров о повышении зарплаты и сокращении рабочего дня.

Рузвельт стал первым президентом-защитником природы — опять-таки не на словах, а на деле. По его инициативе был создан первый в стране заповедник (Остров Пеликанов во Флориде) и защищены от вырубки 125 миллионов акров леса.

В 1908 году Рузвельт был на вершине популярности и, если бы решил выставить свою кандидатуру на очередной срок, легко победил. Но в 1904-м, перед своими первыми выборами (напомню: он занял пост президента после смерти Маккинли), Рузвельт дал слово, что не будет добиваться переизбрания в 1908-м. Данное слово он сдержал. Победу одержал Уильям Говард Тафт, который был военным министром и которого Рузвельт выбрал своим приемником. Продолжая прогрессивную политику, Тафт вел борьбу с трестами. В годы его президентства были расформированы Американская табачная компания нефтяная компания «Cтандард-Ойл».

Рузвельт должен был, казалось бы, аплодировать работе своего протеже. Этого не произошло. Бывший президент публично выражал недовольство деятельностью Тафта. В 1912 год Рузвельт включился в борьбу с Тафтом за право стать кандидатом Республиканской партии. На партийном съезде в Чикаго Тафта поддержал 561 делегат, Рузвельта — 107. Но Рузвельт не привык проигрывать. Он собрал своих сторонников — там же в Чикаго — на съезд Прогрессивной партии и стал ее кандидатом. Раскол республиканцев привел к победе демократа Вудро Вильсона. Он собрал лишь 42 процента голосов избирателей, но победил в 40 штатах и получил голоса 435 выборщиков.

Вильсон стал первым за 16 лет президентом-демократом, лишь вторым за 52 года, и он продолжил прогрессивную политику республиканцев Рузвельта и Тафта. В годы его президентства были созданы Федеральная резервная система (Центральный банк) и федеральная комиссия по торговле, были приняты законы, защищающие труд несовершеннолетних. Был принят закон, согласно которому антитрестовские законы не распространялись на профсоюзы и сельскохозяйственные объединения.

Все перечисленные деяния Вильсона укладывались в рамки прогрессивизма — движения вперед. Но Иона Голдберг, автор исторического исследования «Либеральный фашизм», считает — и не без основания — Вильсона первым американским президентом-либеральным фашистом. Созданный Вильсоном Комитет общественной информации (Committee on Public Information) cтал первым в странах Запада министерством пропаганды. Принятый Конгрессом по инициативе Вильсона Закон о подстрекательстве (Sedition Act) запрещал публикацию и распространение антиправительственных материалов. Этот закон нарушал Первую поправку к Конституции от «А» до «Я»… И Вильсон повернул на 180 градусов политику Рузвельта и Тафта в отношении чернокожих. Президенты-республиканцы открыли афроамериканцам двери в федеральные учреждения и к офицерским званиям в армии. Вильсон покончил с такой практикой. И он способствовал возрождению ку-клукс-клана, запрещенного еще в 1876 году президентом-республиканцем Улиссом Грантом.

Чего было больше в годы Вильсона — движения вперед — прогресса или движения назад — регресса? Так или иначе, но историки считают его президентство составной частью Прогрессивной эры.

Завершая разговор об этой эре, необходимо отметить, что в ее годы были приняты четыре поправки к Конституции.

16-я узаконила подоходный налог.

17-я предоставила рядовым избирателям право выбирать депутатов Сената; ранее депутатов верхней палаты выбирали легислатуры каждого штата.

18-я запрещала производство, продажу и перевозку алкогольных напитков (была отменена 21-й поправкой в 1933 году).

Наконец, 19-я поправка предоставила право голоса всем избирателям независимо от пола: до этого женщины могли голосовать только в нескольких штатах.

Итак, 1920 год завершил Прогрессивную эру, но прогрессисты не сошли с политической арены. В 1924 году сенатор-республиканец Роберт Лафоллет  (Висконсин) баллотировался на пост президента как кандидат прогрессистов. Его предвыборная платформа включала, в частности, предложение лишить президента права назначать федеральных судей, их должен выбирать рядовой избиратель. Еще одно предложение: никакой армии… Лафоллет получил поддержку 17% избирателей, но выиграл только один штат — Висконсин… Победил кандидат Республиканской партии президент Калвин Кулидж… Спустя двадцать четыре года — в 1948-м — в числе претендентов на пост президента был кандидат Прогрессивной партии Генри Уоллес, программа которого была поддержана Коммунистической партией.

В тот год, когда Уоллес потерпел поражение, получив голоса менее двух процентов избирателей, губернатор Калифорнии и будущий председатель Верховного суда либеральный республиканец Эрл Уоррен написал эссе «Что такое либерализм?» (What is Liberalism?). «Я разделю людей, — писал Уоллес, на три категории: реакционеры, прогрессисты и радикалы. Лично мне нравится термин «прогрессивный», но не как партийный ярлык, а как понятие. Я считаю, что «прогрессивизм» следует понимать как подлинный либерализм, и это лучшее, что может иметь место в американской жизни. Либерализм означает прогресс».

Либеральные демократы, конгрессмен Моррис Юдолл и сенатор Хиллари Клинтон, не изменили либерализму. Объявив себя прогрессистами, они лишь отказались от скомпрометировавшего себя ярлыка «либерал». Точно так поступили и демократы, рвущиеся ныне в Белый дом. Они — идеологические дети и внуки прокоммунистического прогрессиста Генри Уоллеса и они не прочь взять на вооружение кое-что из арсенала либерального фашиста Вудро Вильсона. В частности, пытаются заткнуть рот всем, кто поддерживает президента Дональда Трампа. Но ни один из них ничем не напоминает прогрессивного республиканца Теодора Рузвельта.

Мой рассказ об истории прогрессистов будет неполным, если я не упомяну в двух словах о существовании Партии прогрессистов в добольшевистской России. Эта партия родилась в 1912 году. В Государственной думе прогрессисты объединились с конституционными демократами (кадетами) и октябристами, сформировав Прогрессивный блок. Они настаивали на социальных реформах и расширении гражданских свобод. После Февральской революции прогрессисты переименовали свою партию в радикально-демократическую. Большевистский переворот поставил точку на ее существовании.