https://dandorfman.livejournal.com/1737299.html
Каждая часть ДАУ предваряется увертюрой, экран темен, и лишь потом, когда музыка стихает, появляется изображение.
Как правило, это обработки советских мелодий, сочиненные Леонидом Федоровым. В уже ставшей знаменитой 12-й серии, где творится любовная история дворников Валеры и Саши, звучит искаженная "Темная ночь". Во второй серии, где сотрудники МГБ издеваются над физиком Андреем Лосевым, увертюрой становится разрушенный гимн СССР. Сравнение ДАУ с оперным циклом вполне оправданно, физики ищут кольцо Нибелунгов, делая операции на мышином мозге.
Лев Ландау музыку не любил. Дау-Курентзис, заключив супружеский пакт с Норой, долго и упоенно готовит баранью ногу под симфонию Моцарта. "Идите в "Секс-бар", там будет джазовый концерт", – советует мне служитель. – "Кто выступает?" – "Какой-то русский музыкант". Оказывается, что среди порнокассет и дилдо играет на контрабасе Владимир Волков. За музыку в проекте ДАУ отвечает Брайан Ино, и свою работу он выполнил безупречно. Лабиринты Театра Шатле превращены в колоссальный музыкальный механизм: в каждом коридоре и на каждой лестнице возникают новые мелодии, шум, шелест, гудение, скрип и рев. Служебные помещения театра, где сто лет назад проходили Дягилевские сезоны, расписаны русскими мастерами: Ольга Гуревич обыгрывает мотивы декораций Пикассо для балета "Парад", Борис Шаповалов напоминает о связи ДАУ с сезонами Дягилева, а основную инсталляцию разработал главный художник ДАУ Денис Шибанов. Именно он придумал облик харьковского института, преобразил огромный бассейн, украсив его стены технологически-гинекологическими барельефами: советские ракеты проникают в стальные вагины.
Илья Хржановский сделал советских людей живыми вещами
ДАУ – фетишистский проект. Административный этаж Театра де ла Виль превращен в коммунальную квартиру, где пахнет мочой, гниет нашинкованный лук и висит вышивка Сергея Бугаева-Африки "Джон Кейдж передает знамя социалистического соревнования Курехину". Тысячи предметов, знакомых советским людям, любовно собраны здесь: от семейных трусов до книги Жоржа Сименона "И все-таки орешник зеленеет". Квартира обитаема – бродят статисты в советских нарядах, кто-то бренчит на гитаре, а в дальнем закутке принимает посетителей алтайский шаман. По коммунальной кухне бродит тетка в вязаной кофте, а за окном – башня Сен-Жак, которую воспел Андре Бретон. Илья Хржановский сделал советских людей живыми вещами, такими же артефактами из Атлантиды, как сувениры из лавки на первом этаже театра: здесь можно приобрести копии выпущенных в СССР скалок, молотков для отбивки мяса, презервативов Баковского завода резиновых изделий, маркированных ноябрем 1968 года (время разгрома ДАУ-института), и банки рыбных консервов. В 14-й серии ДАУ на этикетках таких же банок изменены надписи: вместо сайры и сгущенного молока возникает аяуаска.
В Париже выстроен треугольник ДАУ, третья его вершина находится в центре Помпиду. Здесь тоже обитают герои фильма. Каждый день, 10 часов подряд, не обращая внимания на посетителей, бродят по своей квартире советский ученый и его семейство. На эксгибиционистскую роль живого экспоната согласился все тот же знаменитый математик Дмитрий Каледин. Из тьмы за актерами и посетителями наблюдает восковая фигура Владимира Ажиппо, харьковского тюремщика, сыгравшего в ДАУ главу службы
безопасности института и умершего в 2017 году в Лондоне во время работы над монтажом фильма. В Ажиппо, авторе книги о тюремных понятиях "Не зарекайся", Илья Хржановский открыл великого актера: сцену допроса буфетчицы Наташи (фильм ДАУ-8), уже не раз описанную восхищенными и возмущенными рецензентами, невозможно забыть. Столь же превосходным актером оказался Теодор Курентзис, которого Хржановский выбрал на роль Дау только по одной причине: он хотел, чтобы главного героя играл гений. В мире ДАУ существуют четыре касты: гении, обычные ученые, наблюдающие за институтом сотрудники МГБ и охлос, призванный угождать и убирать мусор, а после работы ныряющий в водочное счастье. Физики разгадывают божественный замысел, плебеи имеют на Всевышнего прямой выход. "У меня была одна женщина в Пятигорске, Зиночка", – рассказывает Богу сидящий на унитазе дворник Валера.
Фетишизм ДАУ имеет очевидную эротическую подоплеку. Всех актеров заставляли носить неудобное советское нижнее белье – винтажное или специально пошитое по древним выкройкам. Серебряные кабинки, в которых показывают несмонтированные потоки ДАУ-диджитал, могли бы стоять в порнокинотеатре. Связь между советской наукой и сексом описана еще в поэме Вознесенского "Антимиры" (1961): “Вселенной правит, возлежит Антибукашкин, академик, и щупает Лоллобриджид”. Именно таков Дау-Курентзис. В мире гениев отменены мещанские запреты, богам угождают гетеры – девушки, готовые раздеться, как только пожелает повелитель.
В фильме ДАУ-9 физик Никита Некрасов назойливо добивается от кроткой, но совестливой жены ответа, согласна ли она предоставить ему полную сексуальную свободу. Девятая серия разделена на две части. Прихожу смотреть вторую, вижу в зале Джона Малковича, потом рядом со мной на неудобный стульчик пристраивается Дени Лаван. Увы, по ошибке вновь запускают первую часть, которую я уже видел, и финал истории Никиты Некрасова не удается узнать. Не могу и разгадать логику деления двух парижских театров на сектора. Различные помещения маркированы так: "Материнство", "История", "Истерия", "Животное", "Оргия", "Власть", "Беспокойство". Бетонная яма, где выступают музыканты, называется "Боги".
Союз был территорией невыносимых неудобств, и ДАУ становится его отражением, причем к сознательным помехам добавляются ошибки планирования, так что уже не поймешь, что сделано нарочно, а что по небрежности. ДАУ – это своего рода БДСМ-государство, и для того чтобы в него попасть, необходимо приобрести не билет, а визу. Я покупаю бессрочную, заполняя анкету со множеством личных вопросов, пародирующую опросник посольства тоталитарной страны. "Согласны ли вы с тем, что каждый имеет право добиваться собственного счастья, даже если эта цель ведет к деструкции?" Лев Ландау, убежденный, что человек непременно должен быть счастлив, ответил бы на этот вопрос твердым "да". Точно так же отвечаю и я.
Каким-то образом Илье Хржановскому и его команде удавалось на протяжении десяти лет, пока шла работа над проектом, сохранять его основные параметры в тайне, несмотря на то, что в подготовке ДАУ участвовали тысячи людей. До сих пор непонятно, готов ли центральный фильм, ДАУ-1, и сколько всего частей у сериала. Говорят, что в Лондоне и Берлине, куда ДАУ переберется из Парижа, программа будет расширена и появятся новые серии, пока еще не смонтированные. Режиссер интервью не дает, участники проекта подписывали обязательство не разглашать тайны и свои обязательства выполняют. На входе в два парижских театра посетителей тщательно проверяют, мобильные телефоны нужно сдавать в камеры хранения, порой сканируют зрителей даже у входа в кинозалы. Свирепые охранники стоят повсюду и следят за обладателями виз, точно как гэбэшники
Советские люди только тем и занимались, что обманывали государство и нарушали его унизительные правила. Разумеется, и в царстве ДАУ мы поступаем так же: восковую девушку, заглядывающую в серебряную кабинку, я фотографирую тайком.
Дауфон – устройство, которое создает программу для тех, кто приобрел долгосрочные визы, – зовет на исповедь. Не знаю, кто ожидает меня в серебряной кабинке – алтайский шаман или Марина Абрамович? Но там сидит парижанка Ирина. Она задает вопросы о моем советском детстве. "Плакаты каких поп-звезд висели у вас в спальне?" Объясняю, что в брежневском СССР не выпускали таких плакатов, но, выйдя из кабинки, вспоминаю, что у меня был роскошный календарь Совэкспортфильма с портретами Людмилы Чурсиной и Анастасии Вертинской. Ирину инструктировали не вести себя подобно психиатру, но все равно получился сеанс психоанализа, проявляющий вытесненные воспоминания. Возможно, одна из задач ДАУ – на время превратить иностранных зрителей в советских людей, а бывших советских опрокинуть в прошлое. И актеры, и статисты, и зрители ДАУ участвуют в психологическом эксперименте, цель которого нам неведома.
Интервью записывается на дауфон, его можно стереть, а можно и оставить для всеобщего просмотра. Решаю оставить – все равно большинство посетителей не понимает по-русски. Почти все зрители с наушниками: Изабель Юппер и Жерар Депардье озвучивают сложные диалоги; подозреваю, что слушать такой перевод одно мучение, субтитры были бы уместней. Но все шоу построено на мучениях. Актерам, занятым в ДАУ, специально шили неудобную одежду, чтобы ее было неприятно носить.
На первых порах у фильма ДАУ имелось российское государственное финансирование. Потом Минкульт потребовал и получил свои средства назад. Главным спонсором стал мультимиллионер Сергей Адоньев. По подсчетам Би-би-си, проект обошелся в 70 миллионов долларов. Даже если это и так, деньги потрачены на благое дело. ДАУ – творение ни на что не похожее, распространяющееся, как волшебная медуза, во все сферы – от электронной музыки до моды: Comme des Garçons посвящает ДАУ-институту свою коллекцию, в бутиках в Токио и Лондоне открыты инсталляции с картинками из фильма и черепами волшебных зверей. Но даже если позабыть о музыке, фресках, антикварных презервативах, шаманских ритуалах, наблюдении за квартирой Дмитрия Каледина и прочем гарнире и рассматривать ДАУ просто как кино, то и этого вполне достаточно для восторга. Илья Хржановский придумал небывалый мир, тайную вселенную, где не работают законы времени и слились семейная драма (зрители вспоминают Бергмана), реалити-шоу, литургия, сталинская стройка, БДСМ-оргия и спиритический сеанс.
Сценаристом ДАУ на первых порах был Владимир Сорокин, и его стилистические приемы иногда заметны, особенно в ДАУ-3, где в разговорах Норы с матерью постоянно меняются лексические регистры. Но я вспоминаю другого писателя, Рэймона Русселя. В его романе Locus Solus гениальный богач Кантерель демонстрирует друзьям свое поместье, где размещены невероятные изобретения: машина, создающая мозаику из человеческих зубов; карлик, который режет себя, чтобы выделять кровавый пот; колдун, предсказывающий судьбу младенцу-Вагнеру; танцующая ундина и ледник с ожившими трупами, разыгрывающими трагические эпизоды из собственной жизни. Институт ДАУ – такое же поместье, в которое нам посчастливилось попасть на экскурсию.
За 4 дня я посмотрел 9 частей фильма, бог знает сколько часов просидел в серебряных кабинках и с удовольствием провел бы в подвалах разрушенного парижского театра, между "Истерией" и "Материнством", еще вечность. ДАУ – огромный русский роман, и его следует читать до конца. Но приходится сдавать дауфон, снимать карточку с визой и уезжать. Из глубины буфета на меня укоризненно смотрит восковой психиатр Джеймс Фэллон.