Фома Аквинский (Аквинат) (1225 – 1274) – один из выдающихся мыслителей средневековой Европы, философ и теолог, доминиканский монах, систематизатор средневековой схоластики и учения Аристотеля.
Родился в конце 1225 или начале 1226 года в замке Роккасекка, родовом замке близ Аквино, в Неаполитанском королевстве.
Фома Аквинский был сыном графа Ландольфо д’Аквино и племянником графа Томмазо д’Ачерра, великого юстициария Сицилийского королевства (то есть первого из королевских советников, ведающего судом и финансами), а также троюродным братом Фридриха II Штауфена. Родство с императором, который, стремясь подчинить своему влиянию всю Италию, постоянно боролся с римскими папами, не могло не сослужить дурную службу молодому богослову — несмотря на открытый и даже демонстративный конфликт Аквината с семьей и на то, что он вступил в верный папству орден доминиканцев.
Фома получил прекрасное образование. Сначала в монастыре бенедиктинцев в Монте-Кассиноон проходит курс классической школы, давшей ему превосходное знание латинского языка. Затем он отправляется в Неаполь, где обучается в университете под руководством наставников Мартина и Петра Ирландского.
В 1244 г. Аквинат принимает решение вступить в орден доминиканцев, отказавшись от должности аббата Монте-Кассино, что вызвало решительный протест семьи. Приняв постриг в монахи, он отправляется учиться в Парижский университет, где слушает лекции Альберта Больштедта, прозванного Альбертом Великим, который оказал на него огромное влияние. Следуя за Альбертом, Фома четыре года посещает лекции в Кёльнском университете. Во время занятий он не проявлял особой активности, редко принимал участие в диспутах, за что коллеги прозвали его Немым Быком.
По возвращении в Парижский университет Фома последовательно проходит все ступени, необходимые для получения степени магистра теологии и лиценциата, после чего преподает в Париже теологию до 1259г. Начался наиболее плодотворный период в его жизни. Он выпускает ряд теологических трудов, комментариев к Священному писанию и начинает работу над «Суммой философии».
В 1259г. папа Урбан IV вызвал его в Рим, так как Святой престол усмотрел в нем человека, который должен был выполнить важную для церкви миссию, а именно дать трактовку «аристотелизма» в духе католицизма. Здесь Фома завершает «Сумму философии», пишет другие научные работы и приступает к написанию главного труда своей жизни «Суммы теологии».
В этот период он ведет полемику против консервативных католических теологов, яростно отстаивая основы христианско-католической веры, защита которой стала главным смыслом всей жизни Аквинского.
Во время поездки для участия в созванном папой Григорием Х соборе, проходившем в Лионе, он тяжело заболевает и умирает 7 марта 1274г. в монастыре бернардинцев в Фоссануове.
В 1323г., во время понтификата папы Иоанна XXII, Фома был причислен к лику святых. В 1567г. он был признан пятым «Учителем церкви», а в 1879 г. специальной энцикликой Папы римского учение Фомы Аквинского объявлено «единственно истинной философией католицизма».
В 1277 году часть тезисов Фомы была осуждена епископом Парижа и церковью — видимо, в основном по политическим причинам. Впоследствии эти тезисы стали общепринятыми.
Фома Аквинский отличался высоким ростом, грузностью и неповоротливостью. Считается также, что ему была присуща кротость, чрезмерная даже для монашеского смирения.
Во время дискуссий, которые проводил его наставник, теолог и доминиканец Альберт Великий, Фома высказывался редко, и другие студенты посмеивались над ним, называя Сицилийским Быком (хотя родом он был из Неаполя, а не с Сицилии). Альберту Великому приписывается пророческая реплика, якобы произнесенная, чтобы усмирить дразнивших Фому студентов: «Вы называете его быком? Говорю вам, этот бык взревет так громко, что рев его оглушит мир».
Посмертно Аквинат был удостоен множества других, более лестных прозвищ: его называют «ангельским наставником», «всеобщим наставником» и «князем философов».
Основные произведения
1. «Сумма философии» (1259-1269).
2. «Сумма теологии» (1273).
3. «О правлении государей».
Фома Аквинский был одним из самых умных представителей Средневековья, некоторые его принципы не устарели и сегодня. Хоть большая часть его работ сейчас не актуальна. Вот пример того, что выдержало испытание временем:
О мнемонических приемах
Ранние биографы Фомы Аквинского утверждают, что он обладал изумительной памятью. Еще в школьные годы он запоминал все, что говорил учитель, а позже, в Кельне, развивал свою память под руководством того же Альберта Великого. Собрание изречений отцов церкви о четырех Евангелиях, подготовленное им для папы Урбана, было составлено из того, что он запомнил, просматривая, но не переписывая рукописи в различных монастырях. Его память, по мнению современников, обладала такой силой и цепкостью, что в ней сохранялось все, что ему доводилось прочитать.
Память для Фомы Аквинского, как и для Альберта Великого, была частью добродетели благоразумия, которую следовало пестовать и развивать. Для этого Фома сформулировал ряд мнемонических правил, которые описал в комментарии к трактату Аристотеля «О памяти и припоминании» и в «Сумме теологии»:
— Способность к запоминанию расположена в «чувствительной» части души и связана с телом. Поэтому «чувственные вещи более доступны человеческому познанию». Знания, не связанные «с какими-либо телесными подобиями», легко забываются. Поэтому следует искать «символы, присущие тем вещам, которые нужно запомнить. Они не должны быть слишком известными, поскольку нас более интересуют непривычные вещи, они более глубоко и четко запечатлеваются в душе. <…> Следуя этому, необходимо придумать подобия и образы» Summa Theologiae, II, II, quaestio XLVIII, De partibus Prudentiae..
— Память подконтрольна рассудку, поэтому второй мнемонический принцип Фомы — «расположить вещи [в памяти] в определенном порядке, чтобы, припомнив одну какую-то черту, можно было бы легко перейти к следующей».
— Память связана с вниманием, поэтому нужно «испытывать привязанность к тому, что нужно запомнить, ведь то, что сильно запечатлелось в душе, не так легко из нее ускользает».
— И наконец, последнее правило — регулярно размышлять о том, что нужно запомнить.
О народ -- жестокий мститель!
Тот, кто вами был замучен,
К нам явился как Спаситель.
Весь твой род еврейский -- плевел,
И в тебе ютятся бесы.
А твои тела -- обитель,
Где свершают черти мессы.
Так сказал Фома Аквинский,
Он недаром "бык ученья",
Как зовут его за то, что
Он лампада просвещенья.
За упокой: Фома Аквинский - теоретик антисемитизма..
Христианская церковь, начиная с 4-го века Нашей Эры (Иоан Златоуст), когда она стала основной церквью Рима, а затем и Византии в лице своих мыслителей создавала как философские, так и юридические основы антисемитизма.
Частью этих усилий была теория "вечного рабства" евреев.
Церковные концепции постепенно проникают в светское законодательство. К тому же именно в XIII столетии они находят свое окончательное выражение в "Декреталиях" Григория IX (1234 г.) и особенно в сочинениях Фомы Аквинского. Речь еще идет о достаточно тонкой доктрине, которая формулирует принцип принадлежности всего еврейского достояния князьям, но одновременно требует "не лишать их жизненно необходимых вещей" и не требовать от них "вещей, противоречащих их обычаям". Вот как это сказано у Фомы Аквинского в его "Сумме теологий":
"...Было бы справедливым в соответствии с законом держать евреев из-за их преступления в вечном рабстве, и поэтому монархи могли рассматривать собственность евреев как государственную принадлежность; тем не менее они должны были использовать ее с умеренностью и не лишать евреев вещей, необходимых для жизни... и пусть никто не требует от них силой никаких услуг, которые у них не были приняты до этого, поскольку непривычные вещи обычно вызывают больше смятения в умах".
Что же касается еврейских ростовщиков, то в "Сумме теологии" Фома Аквинский сначала делает общее замечание, что "из-за несовершенства людей... человеческие законы допускают отдачу денег в рост, но не потому, что они считались соответствующими правосудию, но чтобы не навредить большему числу людей". Поскольку люди нуждаются в этом, выполнение этой функции евреями является наименьшим злом, тем более, что Моисей уже разрешил им переступать через некоторые запреты, учитывая их темперамент или их пороки.
Но еврейское ростовщичество подлежит осуждению:
"Лучше всего было бы заставить евреев работать, чтобы обеспечивать свою жизнь, подобно тому, как это происходит в некоторых областях Италии, вместо того чтобы позволять им жить в праздности и обогащаться только благодаря ростовщичеству."
Цитирую отрывок из сочинения ученицы 10-го класса Кловского лицея № 77 г. Киева Александры Андрусик.
Полностью сочинение здесь:
http://www.jerusalem-korczak-home.com/konkorcz/andrusik/andrusik.itog.html
Доминиканцы кроме Торквемады дали миру ещё одного великого схоластика-антисемита. Им был Фома Аквинский. Именно благодаря ему рабство евреев получило систематическое философское и теоретическое оформление. Фома объявил евреев врагами и светской власти и духовной. Следовательно, обеим принадлежит еврейское имущество. Кроме того, оно должно возвращаться тем, кого евреи обобрали ростовщичеством (евреи взимали ссуду 10-15%, ростовщики-христиане – от 100 до 400%). (3, с.173)
Великий богослов авторитетно благословил кровавый грандиозный грабёж евреев, который с тех пор стал наиболее характерной чертой их совместной жизни с христианами. При этом три хозяина еврейского добра – церковь, монархи и дебиторы – беспрестанно конфликтовали между собой, поскольку Фома не дал себе труда уточнить, кто из них главнее. Церковь тягялась с монархами за «своих евреев» и их деньги; города изгоняли евреев, чтобы избавиться от долгов; короли считали своими долговые обязательства горожан евреям и требовали уплаты. Мало того, увидев, что за счёт изгнанных евреев обогащаются соседи, короли отменяли декреты об изгнании и требовали возвращения своих евреев, соседям предьявляли иск за то, что те получали доход от аременного пребывания евреев у них.
Нередко евреям предоставлялась «привилегия» на выжимание из христиан жестоких процентов и обеспечивалась защита властями, в чьи карманы потом шли добытые евреями деньги. А в минуты народного возмущения церковь и власть, умывая руки, ссылались на еврейскую жадность, превращая классовую борьбу в религиозную и национальную.